С 1 июня в России действуют новые правила о договорах и обязательствах — вступили в силу поправки к Гражданскому кодексу (ГК), принятые Госдумой 8 марта. По мнению юристов и бизнесменов, изменения могут привести к серьезному улучшению правового поля в стране. «Введены институты, которые давно применяются в английском праве и в целом облегчают правовое обеспечение бизнеса, предоставляя больше возможностей для маневра»,- говорит директор по правовым вопросам CTC-Media Максим Бобин.
Кроме того, поправки закрепляют на законодательном уровне виды договоров и правила сделок, которыми бизнес уже пользуется (например, опционный и абонентский договоры). Раньше применение таких положений на практике часто не поддерживалось судами, которые не признавали таких условий договора. «Последние изменения в ГК приблизили российское гражданское право к европейскому и расширили возможности сторон по формулированию более сложных условий и отражению действительных отношений в договоре»,- резюмирует заместитель начальника юридического отдела «Скания-Русь» Антон Томсинов.
Поправки с британским акцентом
Одним из важнейших изменений является введенная ст. 327.1 ГК РФ норма «об обусловленном исполнении обязательств». Она позволяет ставить исполнение и изменение договора в зависимость от действий самих сторон или от независящих от их воли обстоятельств. Такое условие можно поставить и к договору в целом, и к отдельным вытекающим из него обязательствам. Опрошенные «Ъ» юристы говорят, что введение этого института было наиболее ожидаемо, так как ранее суды признавали эти условия только в половине случаев. Партнер Dentons Михаил Дикопольский указывает, что новое положение ГК является аналогом английского conditions precedent и «дает больше возможностей по формулированию условий закрытия сделки». «Это позволяет теперь подчинять российскому праву опционные соглашения, соглашения акционеров, договоры купли-продажи акций и долей участия в уставном капитале, а также прочие сделки, которые содержат отлагательные или отменительные условия»,- поясняет старший юрист Freshfields Евгений Глухов. Например, теперь можно обусловить возникновение права на опцион невыполнением одной из сторон соглашения каких-либо обязательств.
Не менее важным нововведением выглядит ст. 431.2 ГК РФ — «Заверения об обстоятельствах». Она вводит ответственность стороны по договору, предоставившей недостоверные заверения о фактах, важных для заключения, исполнения или прекращения договора. Убытки, понесенные из-за таких ложных заверений, должны возмещаться по требованию стороны, хотя она может выбрать и договорную неустойку. В случае обмана или заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, пострадавший участник договора также может отказаться от сделки или требовать признания ее недействительной. Партнер Herbert Smith Freehills Олег Коннов считает, что именно эта статья делает отечественное право более конкурентоспособным. Михаил Дикопольский уточняет, что институт representations and warranties тоже заимствован из англо-саксонского права.
«Это изменение имеет первостепенное значение для сделок по продаже акций, а также при создании СП. Ключевым элементом подобных сделок являются гарантии в отношении свойств продаваемого бизнеса, а также обязательства продавца возместить покупателю имущественные потери при наступлении определенных обстоятельств»,- подчеркивает Евгений Глухов. Михаил Дикопольский рассказывает, что заверения и гарантии пытались и раньше включать в договоры, регулируемые российским правом, однако из-за неоднозначной судебной практики статус таких гарантий и заверений, а также юридические последствия их нарушения вызывали много вопросов. Юристы солидарны во мнении, что норма сформулирована удачно и будет востребована.
Еще одним значимым нововведением стало закрепление аналога английского института indemnity. Ст. 406.1 ГК РФ вводит «право на возмещение потерь», возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств, не связанных с нарушением обязательств. Это предоставляет бизнесу возможность перестраховаться от убытков в результате ведения нормальной предпринимательской деятельности. Финансовые и иные потери могут быть вызваны, например, предъявлением требований госорганов. Стороны сами определяют размер их возмещения или порядок расчетов, причем потери возмещаются независимо от признания договора недействительным. Управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай поясняет, что конструкция призвана распределить риски в ситуации, когда нет оснований для применения норм об ответственности стороны по договору. «Институт indemnity является составной частью практически любой M&A сделки»,- подчеркивает Михаил Дикопольский.
В ст. 393 ГК РФ создается аналог английского института injunction — «судебный запрет», если должник обещал не делать что-то, но нарушил или намеревается нарушить обязательство. «Все помнят американские фильмы, где герой говорит о запрете приближаться к кому-либо или чему-либо ближе чем на определенное расстояние. Вот пример injunction. Раньше такие иски не удовлетворялись, а теперь суд может вынести приказ о запрете, снабдив его штрафом в пользу истца»,- поясняет партнер «Пепеляев Групп» Роман Бевзенко. Например, суд может запретить правообладателю открывать торговые точки в регионе, в котором компания предоставила франчайзи право на использование товарного знака.
От практики до политики
Объясняя причины роста спроса на российское право, юристы отдают должное и развитию судебной системы в целом. «Привлекательности российского права существенно способствовала практика ВАС последних лет, и во многом благодаря ей бизнес пока еще осторожно начал включать российское право в соответствующие сделки»,- говорит руководитель отдела по разрешению споров Noerr Виктор Гербутов. В первую очередь участники рынка отмечают постановление пленума ВАС «О свободе договора и ее пределах», принятое в марте 2014 года. «По нему нормы ГК, определяющие права и обязанности сторон договора, предполагаются диспозитивными, то есть позволяющими сторонам согласовать в договоре иные условия. Таким образом, в нашем праве наконец-то начал в полную силу работать разделяемый во всех развитых странах принцип, согласно которому разрешено все то, что прямо не запрещено и явно не заслуживает запрещения»,- поясняет директор юридического института «М-Логос» Артем Карапетов.
Но, чтобы переход бизнеса на российское право состоялся, необходима сложившаяся и ясная судебная практика в отношении всех нововведений, а также ряда иных вопросов, не охваченных реформой, и задача ВС — ее сформировать, подчеркивает Виктор Гербутов. В ВС сообщили, что разработка единых позиций для судов по нововведениям в ГК ведется: 23 июня пленум ВС принял постановление о применении общих положений кодекса, а в дальнейшем планируется принятие разъяснений и по вопросам обязательственного права.
Еще одной причиной для перехода на российское право становятся расходы по сделке. «Основным преимуществом можно назвать относительную дешевизну услуг юристов, дешевизну и скорость судебного разбирательства в России»,- полагает президент Объединения корпоративных юристов Александра Нестеренко. «Судиться на территории РФ, безусловно, дешевле. Тем более что существует не так много специалистов по английскому или иному зарубежному праву, обычно они дороги»,- подтверждает Максим Бобин. «По российскому праву мы вполне способны большую часть работы сделать силами внутренних юристов»,- отмечает глава дирекции по правовым вопросам «Газпром нефти» Роман Квитко.
И, наконец, немаловажным фактором остается политика. Александра Нестеренко считает, что «возможность уйти от санкционных рисков, в первую очередь в плане администрирования возможных споров по сделкам, может послужить серьезным аргументом для многих компаний». Сейчас вы не можете быть уверены, что консультант в самый ответственный момент не встанет и не уйдет со сделки, сочтя, что работа над ней может быть истолкована как содействие в обходе санкций, соглашается Роман Квитко. Олег Коннов добавляет, что в рамках «деофшоризационной» политики многие российские компании отказываются от зарубежных холдинговых структур, переводя владения бизнеса на российские структуры, что также способствует обращению к отечественному праву.
Первопроходцы с госучастием
Артем Карапетов рассказывает, что многие юрфирмы уже получили больший объем заказов на структурирование по российскому праву акционерных соглашений, сделок M&A, опционов, проектного финансирования и других, которые ранее оформлялись по иностранному праву. «Это актуально в первую очередь для сделок M&A с небольшим или средним объемом инвестиций»,- добавляет Михаил Дикопольский. Евгений Глухов подтверждает, что мелкий и средний бизнес уже переходит на российское договорное право — например, компании, занимающиеся химической промышленностью, транспортом, логистикой. Другие юристы добавляют в список нефтяной сектор и автомобилестроение, а по национальному признаку выделяют крупный немецкий бизнес.
«В применении российского права в М&A могут быть заинтересованы практически все отрасли экономики»,- считает Александра Нестеренко. Например, отмечает она, с момента создания «Роснано» (в 2007 году — ГК «Роснанотех») наблюдательный совет компании настаивал на российской юрисдикции при заключении сделок, и в ряде случаев — еще в 2008-2009 годах — иностранные инвесторы соглашались на это.
Начальник юридического отдела ООО «Гиперглобус» (российская дочерняя структура международной сети гипермаркетов Globus) Ирина Косеева подтверждает, что некоторые сделки (купля-продажа имущества, долей в проектных обществах, договоры подряда) раньше заключались с применением иностранного права, теперь же компания старается применять к ним российские правила. «Очень часто нашими контрагентами являются иностранцы, но и в этом случае мы стремимся договориться о применении российского права, а также определить подсудность на территории РФ»,- добавляет госпожа Косеева.
В компании «Новолипецкий металлургический комбинат» (НЛМК) говорят, что ей удается согласовать применение российского права по внешнеторговым сделкам (покупка продукции, оказание услуг), если в их заключении в большей степени заинтересованы партнеры. «В сделках с крупными контрагентами (кредитные соглашения, договоры генерального подряда «под ключ», инжиниринг и поставка основного технологического оборудования и т. п.), как правило, согласовывается применение права и арбитража третьей страны как компромиссный вариант»,- уточнили в НЛМК. Роман Квитко утверждает, что «Газпром нефть» старается максимально применять российское право. «И если раньше это в основном касалось хозяйственного права без иностранного элемента, то сейчас мы стараемся и сделки М&А, и сделки в сфере корпоративных финансов подчинять российскому праву»,- поясняет он.
Юристы сходятся во мнении, что тенденция сохранится и усилится в ближайшие несколько лет, распространяясь на крупный частный бизнес. «Большинство будет осматриваться и дожидаться, когда другие попробуют нововведения на практике»,- считает Юлий Тай, добавляя, что первопроходцами станут либо небольшие фирмы, для которых цена ошибки не так высока, либо подконтрольные государству компании, которым «надо стать примером развития отечественного гражданского законодательства, которое не хуже чем у других стран-лидеров». Последнее подтверждает и Михаил Дикопольский: в большинстве подготовленных им корпоративных договоров по российскому праву одной из сторон выступала компания с госучастием. Но если компании действительно поймут, что их договоренности, пусть прямо и не закрепленные в ГК, все равно будут защищены в российском суде, убежден Роман Бевзенко, то через десять лет мы просто забудем об осознанном бегстве компаний в иностранные юрисдикции.