Интервью с Дмитрием Бессольцевым, директором департамента ИТ-аутсорсинга компании ALP Group.
— Как вы оцениваете темпы развития российского ИТ-рынка по вертикальным и горизонтальным сегментам в текущем году?
— В 2017 году ИТ-рынок окончательно пришел в себя и перестроился – шок, вызванный системным кризисом 2014-го, прошел и у корпоративных заказчиков, и у потребителей ИТ-услуг. Все привыкли к замороженным или сильно урезанным бюджетам на информационные технологии, к растянувшемуся в 3-4 раза циклу сделки, к переводу CAPEX в OPEX и одновременному желанию бизнеса не просто сохранить, а повысить качество ИТ-обслуживания. Однако наряду со стремлением экономить и получать "больше за меньше" в сознании корпоративных потребителей окончательно закрепилось и то, что еще 3-4 года назад подвергалось сомнению. Только ИТ-решения, которые правильно выбрали, внедрили и сопровождают, у которых есть масштабируемость по производительности, функциональности и отказоустойчивости, а также гарантированная поддержка длительного жизненного цикла, могут способствовать серьезной перестройке организаций. Помочь им благополучно пережить рост зависимости от ИТ, диверсификацию, дать возможность внедрить интенсивные методы повышения эффективности и цифровую трансформацию. В 2017 все это, включая реорганизации, слияния и поглощения, сильно затронуло крупные и активно растущие средние предприятия. А некоторые традиционные вертикальные рынки (например, ритейл) превратило в смелых экспериментаторов.
Достаточно вспомнить разбиение и слияние контрактов на ИТ, перемещение оборудования между торговыми точками при расширении сети, в пиковые сезоны — повышение уровня SLA и проактивное предотвращение простоев торговых точек с помощью экспертного сервиса централизованного мониторинга и контроля (СЦМК) "Аргус". Те же причины (в сочетании с развитием и постепенным ужесточением нормативной базы импортозамещения) заставили открыться прочно закрытые сегменты – структуры государственного управления федерального и регионального уровня, госкорпорации и госкомпании. Начало меняться отношение к продуктам Open Source даже в консервативных сегментах рынка (инвестиционный и финансовый сектор, торгово-производственные холдинги), сделавших огромные инвестиции в западное проприетарное ПО и соответствующие компетенции. Конечно, одним из главных движущих факторов этого тренда стало сильное давление экономической ситуации. Однако эти заказчики заговорили не столько об экономии на лицензировании, сколько о беспроблемной работе "тяжелых" информационных систем (ERP, CRM, СЭД, специализированных), действующих в связке со "свободными" продуктами.
А здесь ситуация не так радужна для западного проприетарного ПО. Как только в продукте обнаруживается ошибка или изъян проектирования, устранение которых требует внесения изменений в ПО, западные вендоры ставят заявку в очередь, которая на практике становится бесконечной. Раньше, за неимением альтернатив, это воспринималось как данность. А теперь вдруг оказалось, что и российское ПО, и свободное, поддерживаемое международным сообществом, гораздо отзывчивее. Если, конечно, продукты имеют хорошую сервисную обвязку. Именно так на всей территории страны осуществляется вендорская техническая поддержка первой российской операционной системы уровня предприятия (ОС АЛЬТ) и СУБД PostgresProfessional. Причем, комплекс этих системообразующих технологий может обслуживаться как одно целое, в том числе, на основе единого сервисного контракта и SLA не только на реагирование на инциденты, но и на их решение. К этой инфраструктуре уже проявляют интерес и другие разработчики ПО. Благодаря этому заказчик избегает мучительной ситуации, когда службы техподдержки отправляют его друг к другу, а проблема остается. Как видим, всего за полтора года для системообразующего СПО удалось решить острейшую проблему!
Но дело не ограничивается технической поддержкой. Число запросов на качественную миграцию и поддержку решений, работающих на "свободной" СУБД PostgreSQL выросло у нас более чем в три раза, если сравнивать с августом 2016. И это понятно — системы усложняются, объем данных в них растет в разы, с ними начинает работать больше пользователей, они становятся основой для принятия управленческих решений. Бизнес же требует реинжиниринга и качественной поддержки систем, их бесперебойной работы. Обеспечить все это могут только сервисные компании, которые уже создали технологии и услуги для проактивного выявления ИТ-проблем, предотвращения просаживания быстродействия приложений, автоматизированного сайзинга IaaS-ресурсов и др. Разумеется, поворот рынка только начинается: коммерческий сектор ждет массового подтверждения того, что новое ПО успешно показало себя в крупных внедрениях. А быстро такие подтверждения может дать только импортозамещение в сфере ИТ. Но процесс, как говорится, пошел: отмахнуться от нового ПО и новых подходов к его поддержке никто не может.
Из вертикальных ИТ-рынков сегодня чрезвычайно интересен ритейл. С одной стороны, крупные и средние торговые сети продолжают экономить на ИТ-обслуживании, снижая в 2-3 раза расходы на открытие и закрытие торговых точек в регионах РФ, на поддержку ИТ и торгового оборудования. Это прочувствовали даже крупные интеграторы – их сервисные контракты "сжались" еще сильнее, чем в 2016. С другой стороны, сэкономленные деньги ритейл тратит на выполнение требований регуляторов (ФЗ-54 и замена касс). При этом госрегулирование открывает подготовленным сервисным компаниям новый сегмент рынка объемом в 100 млрд рублей (продажа и обновление касс). И еще рынок в 2-3 млрд, связанный с дополнительными сервисами по их обслуживанию. Главное, суметь взять эти средства. А сделать это могут сделать только компании, уже реализовавшие достаточно масштабные проекты по замене касс, выявившие в их ходе все недочеты нового оборудования, сумевшие преодолеть проблемы – в партнерстве с разработчиками. Обкатавшие методики работы с ним и распространившие их на региональную партнерскую сеть.
— Какие ключевые тенденции, по вашему мнению, определяют развитие российского ИТ-рынка на данный момент?
— Импортозамещение – тренд, который влияет на весь ИТ-рынок и во многом определяет его будущее. Благодаря ему, государственные заказчики могут выполнить требования нормативной базы и, одновременно, получить готовое, хорошо работающее решение, соответствующее не только законодательным, но и технологическим требованиям. ИТ-компании получают редчайшую возможность сначала "создать себя", а затем прочно закрепиться в этой новой, тяжелой, но очень прибыльной и значимой нише.
Для этого любая сервисная компания, даже небольшая, должна предложить готовую и совершенно реальную схему взаимодействия всех сторон (заказчики – федеральные органы власти, интеграторы, разработчики российского ПО, поставщики ИТ-обслуживания и их региональные партнерские сети). А также суметь преодолеть недоверие к аутсорсингу ключевых бизнес-функций, которое пока еще есть у разработчиков ПО. Кроме того, у компании должны быть отшлифованные методики работы с импортонезависимыми продуктами, а это без многолетнего опыта сделать очень трудно.
Если все это есть, заказчики получают реальную возможность снизить основные риски импортозамещающих проектов, связанные с неправильным выбором ПО, несовместимостью выбранных продуктов между собой. И исключить потери времени и средств из-за возврата в НИОКР, провал проекта на одной из стадий (подбор, тестирование, проектирование, внедрение, поддержка). Разработчики отечественного ПО — со спокойной душой отдать непрофильные бизнес-функции и сосредоточиться на главном – развитии продукта и расширении доли рынка.
Сервисные компании начинают получать новые деньги не только за сами проекты, но и за услуги, большинство которых – высокоинтеллектуальные (автоматизированный контроль качества каждого этапа проекта и работа с изменениями, консультации Центров компетенции, информационно-аналитические сервисы для разработчиков российского ПО). Импортозамещение – тренд на десятилетия. Проекты, которые были задуманы в 2016 в 2017 и вызывали у многих участников рынка сомнения, уже переросли в масштабные и хорошо продуманные "пилоты" уровня региона и крупных территориально распределенных организаций федерального масштаба. К сожалению, пока непубличные.
Но все они потянули за собой резкий рост доли закупок российского ПО из реестра – операционных систем, СУБД, офисных приложений, СЭД и т.д. (в 1.5 раза по сравнению с аналогичным периодом 2016). Не удивлюсь, если к концу 2018 года в тендерах, инициированных госструктурами и государственными компаниями, будет закупаться свыше 90% российского офисного ПО.
Методические рекомендации по переходу госсектора на отечественное офисное ПО неуклонно делают свое дело. Ужесточение государственного регулирования влияет и на запросы по выбору, внедрению и поддержке отечественного ПО. Так, в наш Центр компетенции по импортозамещению и Open Source стали обращаться в 5 раз чаще, чем всего 6 месяцев назад. И я ожидаю, что к концу года таких запросов станет еще на 40% больше. Интересно, что запросы идут не только из центра, но и от дальновидных руководителей из региональных подведомств, у которых, казалось бы, есть время до 2020 года.
Подчеркну, что внутри импортозамещения родилась новая тенденция – ужесточение требований к интеграторам и сервисным компаниям со стороны заказчиков российского ПО. Сегодня они гораздо больше, чем всего год назад, хотят быть уверенными, что, запустив крупный проект замещения критически важных для организации информационных систем, они не останутся один на один с ИТ-проблемами. Во-первых, потому что времени на поиск подготовленных интеграторов все меньше. Во-вторых, самые понятные для заказчиков гарантии качества – это SLA, причем по России, с четким временем решения проблем, даже если это целый комплекс продуктов.
Только реагирования на ИТ-проблемы сегодня мало – пользователь должен получить гарантии, что "футбола" со сроками решения проблем не будет. Но распространение SLA на решение проблем требует очень внимательного взаимодействия сервисной компании и разработчиков. Открытая шина техподдержки "Базальт СПО – ALP Group" — успешный пример такой синергии. Но я не могу сказать, что эта синергия выстраивается легко. И разработчики ПО, и эксперты сервисной компании должны работать в единой системе процессов, чтобы гарантированно закрывать даже сложные проблемы в срок.
— Каковы позиции вашей компании на рынке на сегодняшний день? Есть ли стратегия развития в контексте текущей ситуации на российском рынке ИТ и в перспективе 3-5 лет?
— Мы вывели на рынок целый каскад высокоинтеллектуальных ИТ-услуг на базе разработанного нами сервиса централизованного мониторинга и контроля (СЦМК), отслеживающего "здоровье" крупных и средних ИС. Все услуги снижают главный для коммерческих и государственных структур риск – от эксплуатации не слишком надежных или откровенно неоптимальных ИТ-решений, несмотря на то, что они немало стоили при покупке.
Прежде всего, это услуга по автоматизированному сайзингу вычислительных ресурсов – как в IaaS, так и в традиционных ИТ-инфраструктурах. Наш "робот" отслеживает количество потребляемых компаний ресурсов, причем в онлайн-режиме – на основании собранных данных о работе ее сервисов и систем. И выдает отчеты о том, сколько ресурсов действительно нужно – для каждой информационной системы. Средняя компания экономит миллионы, а крупная – десятки миллионов рублей в год, не покупая лишних ресурсов, не закладывая "традиционное" двойное количество при планировании. А ведь даже такой резерв не гарантирует, что ИТ-сервисы будут работать хорошо. Объективный анализ достаточности ресурсов в традиционных ИТ-инфраструктурах, выполненный с помощью современных высокотехнологичных инструментов, позволяет исключить неоправданные потери в предстоящих ИТ-проектах по модернизации существующих и создании новых ИС, значительно повышает экономическую обоснованность таких проектов. Организация больше не закупает дорогостоящее оборудование "на глаз", а может приобретать ровно столько, сколько нужно сейчас и в ближайшей перспективе (до 3-5 лет). И получить правильно выстроенную архитектуру, корректно сконфигурированное оборудование, оптимально работающие сервисы. Практика показывает, что без такого сервиса затраты территориально распределенной компании обычно на 50-70% больше, чем действительно необходимо.
Еще одна востребованная услуга – предотвращение падения быстродействия приложений и производительности ИТ-инфраструктуры. Здесь с помощью особых инструментов эксперты в режиме реального времени заблаговременно выявляют сотни неполадок и ошибок, негативно влияющих на быстродействие ИС. Удается предотвратить ИТ-инциденты, которые привели бы к миллионным убыткам.
— Наблюдаете ли вы в текущем году результаты курса на импортозамещение? Какие проекты в сфере импортозамещения вам кажутся наиболее перспективными?
— Безусловно. Есть две большие группы активностей, которые двигают импортозамещение – R&D (исследование и разработка импортонезависимых решений, технологий, продуктов) и реальные проекты.
В первом случае многое уже произошло: сформировался обширный реестр российских программных продуктов, выделилось системообразующее ПО, без которого импортозамещение невозможно (ОС уровня предприятия, СУБД, СЭД, офисные приложения). НИОКР теперь больше фокусируется не на одиночных программных продуктах и вопросе "Заместит или нет?", а на совместимости стеков (комплексов) продуктов друг с другом и с существующей инфраструктурой, на их способности выдерживать высокие нагрузки, сохранять работоспособность после обновлений. Такие комплексы начали появляться, что ощутимо снизило риски проектов импортозамещения и создания новых импортонезависимых ИС.
Во-втором случае уже есть десятки реальных проектов уровня области и края, в части из которых участвуем и мы. Самыми перспективными я считаю проекты, где не столько замещается офисный "софт", сколько внедряются системообразующие решения инфраструктурного уровня (замена ActiveDirectory, Exchange, систем централизованного управления инфраструктурой). Они дают командам ИТ-специалистов самый богатый опыт. А если учесть, что во многих компаниях информационные системы создавались "лоскутно", то импортозамещение — это действительно хороший повод исправить прошлые ошибки. Также мне нравятся проекты, связанные с замещением автоматизированных рабочих мест пользователей. Они зачастую даже сложнее, чем инфраструктурные, т.к. здесь мощно включается "человеческий фактор", система начинает сопротивляться нововведениям на большем числе уровней.
— Каким образом ИТ-рынок реагирует на переход бизнеса к цифровой трансформации? Изменились ли в связи с этим требования к продуктам?
— Цифровая трансформация действительно может быть чрезвычайно полезной и результативной, ведь ИТ-решения на самом деле позволяют совсем иначе и гораздо более эффективно решить множество конкретных задач и постепенно перейти к управлению организациями на основе объективных данных. Но попытка сразу взяться за сложнейшие задачи, не разобравшись с более простыми и даже с базовыми — это большой риск. О какой цифровой трансформации может идти речь, если у многих крупных компаний неправильно настроена система резервного копирования или ее нет вообще? Не разработана система эшелонированной защиты от вирусных атак?
Конечно, я вижу и состоявшиеся примеры цифровой трансформации, например, внедрение отечественных ERP на базе 1С и полную ликвидацию последствий “лоскутной” автоматизации финансовых процессов. BI-системы, корректно работающие с огромными потоками данных в территориально распределенных холдингах. Разумное включение системы управления ИТ в общую систему управления рисками крупного предприятия. Повышение отказоустойчивости значимых для организации ИТ-сервисов – за счет гибридных инфраструктур. Но до повсеместной цифровой трансформации, когда ИТ меняет алгоритмы деятельности организаций, автоматизирует и роботизирует принятие тех или иных финансовых или управленческих решений, двигает бизнес вперед, еще очень далеко. Сначала заказчикам нужно закрыть все вопросы с "базовыми" технологиями – благо, для этого есть и квалифицированные команды, и отлаженные процессы, и инструменты для проактивной работы с ИТ. И только потом переходить на более сложный уровень трансформации работы с помощью технологичных решений. Здесь важно действовать последовательно, чтобы получить значимый положительный результат.
— Какие отрасли экономики, по вашему мнению, недостаточно активно применяют цифровые технологии, где вы видите возможности для развития?
— Высшее образование. Уже сегодня ИТ-рынок преследуют две беды: острая нехватка кадров и откровенно невысокий уровень профильного образования. В мое время студенты технических ВУЗов получали массу устаревшей информации из древних учебников и методичек, посещали библиотеки, работающие в неудобное время. Казалось бы, сегодня все это должно измениться, но изменений крайне мало! А те, что есть, порождают новые вопросы. Касающиеся уровня оснащения компьютерных классов, качества преподавания технических дисциплин. Но еще важнее то, что инженеры – это люди, которые должны как можно больше "щупать технологии" руками – в дополнение к глубокому изучению теоретической базы. Если не получается "потрогать" на практике – им нужно много работать с эмуляторами. Иначе полезными окажутся лишь 5-10% знаний, полученных в самом престижном техническом ВУЗе. На современное оснащение учебного процесса средства найти можно. Но сейчас нет сфокусированности на самой проблеме и понимания, как ее решить.
Между тем, спрос на квалифицированные инженерные кадры продолжает расти, а невероятный дефицит таких инженеров (разработчиков, внедренцев, системных администраторов, умеющих эффективно работать как с Windows, так и с Linux) и даже правильно обученных будущих специалистов техподдержки уже разрывает рынок!
Помимо современного технического оснащения нужны настолько же современные инструменты работы с ИТ, методики, учитывающие особенности новых типов ПО, качественные централизованно обновляемые и поддерживаемые в актуальном состоянии онлайн-курсы, доступные на всей территории страны. А также мощные компьютеры и эмуляторы работы. Нужно, чтобы не единичные ИТ-компании брали на практику избранных студентов, а чтобы кафедры в ВУЗах обеспечили поток толковых практикантов. При этом высокотехнологичная компания может быть не самой большой, но иметь хорошие практики работы с востребованными бизнесом технологиями и готовую систему их передачи (наставничество). Тогда ситуация изменится к лучшему. И ВУЗы со временем, действительно, станут средоточием знаний – и в своем рабочем пространстве (микро-интернете), и в общем поле.
— Каким будет для российского ИТ-рынка 2017 год?
— Это последний год мечтательного отношения к импортозамещению – и со стороны заказчиков, и со стороны исполнителей. Последний год, когда бизнес может работать и развиваться без новых концепций и парадигм. И, конечно, последний год разделения таких моментов, как реагирование на ИТ-проблемы, их проактивное обнаружение и ликвидация. Дальше это устаревшее разделение будет обходиться крупному и среднему бизнесу все дороже. Компании уже терпят огромный ущерб от сбоев и простоев, вызванных серьезными вирусными атаками, несовместимостью ПО, проблемами с управлением его качеством, да и просто неоптимальной работой выбранных технологий. Сегодня это совершенно недопустимо. Завтра — тем более.